Вторник
19.03.2024
09:58
Форма входа
Поиск
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 26
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    Музей литературы Приморского края

    ПОЭТИЧЕСКИЙ ЗАЛ

    РЮРИК  ИВНЕВ
       ***
    Ах, с судьбою мы вечно спорим,
    Надоели мне эти игры,
    Чередуется счастье с горем,
    Точно полосы на шкуре тигра.

    Серых глаз ворожба и тайна,
    Ну совсем как средневековье.
    Неужели они случайно
    На любовь отвечали любовью?

    Что мне солнце с его участьем,
    Эти пригоршни желтой соли.
    Я вчера задыхался от счастья,
    А сегодня кричу от боли.

    Ах, с судьбою мы вечно спорим,
    Надоели мне эти игры,
    Чередуется счастье с горем,
    Точно полосы на шкуре тигра.

                                1926, Владивосток
     

    *** 

    Неужели песня спета?

    Я не знаю, как мне быть.

    Нет сильнее боли этой –

    Потерять, но не забыть.

    Клён! Не мне ли он кивает,

    По листам проходит дрожь,                                                                                        

    То же море омывает
    Берега, где ты живёшь.
    Разделяет нас пространство
    Голубых, глубоких вод,
    И осеннее убранство
    Хризантемами цветёт.
    Неужели песня спета?
    Я не знаю, как мне быть.
    Нет сильнее боли этой –
    Потерять, но не забыть.

    УССУРИЙСКАЯ НОЧЬ
    Мы разошлись, но мне не верится,
    Что, память, сердце оживив,
    Не вспоминаешь ты метелицу
    И льдом закованный залив.
    И что ни разу сердце тёплое
    Не вздрогнуло хотя б на миг,
    Припомнив, как неслись мы по полю,
    Упрятав лица в воротник.
    Ночь уссурийская, морозная,
    Безмолвием лаская нас,
    Казалась нам весною позднею
    Иль ранним летом в этот час.
    Не верится, что наше прошлое
    Не жжёт огнём твою семью,
    Не прорывается непрошено
    Сквозь всё спокойное, хорошее,
    Что окружает жизнь твою.
    Но если вдруг полузабытое
    Ты не захочешь вспомнить вновь,
    То и под мраморными плитами
    Тебя найдёт моя любовь.

    1966

                        ПАВЕЛ   ВАСИЛЬЕВ                            
          Стоило ему начать читать свои стихи, как весь его облик менялся, в нем словно загорался какой-то внутренний свет. Глубокий, красивого тембра голос
     завораживал. Читал он обычно стоя и только наизусть даже только что  написанные стихи, выразительно жестикулируя. Лицо его с тонкими  трепещущими ноздрями становилось красивым, вдохновенным, артистичным  от самой природы. И это был подлинный талант, всепобеждающий, как откровение, как чудо…
                                                                                 Н. Кончаловская

                           ***

    Незаметным подкрался вечер,
    Словно кошка к добыче,
    Темных кварталов плечи
    В мутном сумраке вычертил.

    Бухта дрожит неясно.
    Шуршат, разбиваясь, всплески.
    На западе темно-красной
    Протянулся закат полоской.

    А там, где сырого тумана
    Еще не задернуты шторы,
    К шумящему океану
    Уплывают синие горы.

    Кустами яблонь весенних
    Паруса развевает ветер.
    Длинные шаткие тени
    Лапами в небо метят.
                                Владивосток,
                                Октябрь 1926 г.


    ЮРИЙ КАШУК
        Он хранитель и продолжатель нравственной традиции военного поколения. Отсюда его непоказное мужество, демократизм, жизненная устойчивость...
                                                     Давид Самойлов

    ***

    Всегда и сегодня
    Живу, головою рискую,
    себя поверяю на свет.
    Рисую, рисую, рисую
    чему и названия нет.

    Все ново под старой Селеной
    сейчас и во веки веков.
    Минуту назад во Вселенной
    быть не было наших стихов,

    а с этого самого мига
    неполно без них бытие.
    Идет сотворение мира,
    меняется наше жильё.

    Я этого мира соавтор;
    такая настала пора:
    меняется дальнее завтра
    и давнее наше вчера,

    меняются милые лица,
    крошится глухая стена.
    А счастье еще состоится –
    для всех
    и во все времена.


    ОПЫТ
    Нескладная судьба,
    залеченная рана-
             на медленном огне
             необратимых лет
             всё, поздно или рано,
             преобразится в свет.

    Напрасная любовь,
    поруганная дружба
    и белого листа
    нетронутая мгла -
             должно быть, это  нужно,
             чтоб музыка была.

    Светил своим огнём -
    заплачено годами.
    Сказал свои слова -
    заплачено судьбой.
             За близость и за дали
             заплачено собой.

                                             ***

    Лес походит на лес.
    Море - точь-в-точь как море...
    Стоило ли долго
    доживать до таких вершин?

    Море похоже на море.
    Солнце - оно как солнце.
    Любовь похожа на счастье.
    Стихи - на прошедшую жизнь.

    Стоило ли так долго
    добираться к началу дороги,
    где не было ни сравнений,
    ни стихов, ни любви?

    Море - действительно море.
    Любовь - действительно счастье.
    Жизнь - дорога надежды.
    Стоило ли идти?

    Море, любовь и солнце
    не умещаются в строчке,
    не умещаются в жизни -
    столько их было много.

    Выше только надежда
    стать для кого-то любовью,
    стать, хоть немного, морем,
    стать, на мгновенье, светом.

    Только одна надежда:
    выдохнуть людям песню,
    морю, любви и солнцу -
    только одна надежда.

    Выдохнуть вместе с жизнью,
    только одна надежда,
    только одна надежда,
    словно глубокий выдох.



    ГЕННАДИЙ  ЛЫСЕНКО

      Время не отодвигает, а приближает его стихи. Так бывает, когда перед нами подлинная поэзия.
                                                                                                             С.Крившенко

    Почти каждое стихотворение Геннадия Лысенко по преимуществу как бы одна строфа вне зависимости от знаков препинания, пауз и количества строк. Чаще всего он предельно лаконичен. Он выговаривается на одном дыхании, сугубо монологично, словно после долгого молчания, внешне вроде бы и не видя собеседника-читателя. Тут нет ни поспешности, ни скороговорки: весь словесный строй рассчитан на пристальное, равное собственной напряжённости внимание воспринимающего, на его способность вслушиваться и в целое, и в части целого — до слова, до звука.                                                                                                                    И.Фаликов
     ***
    Обернулась дорога
    песней, спетой впервые.
    Я - поэт не от бога -
    от себя,
    от России.
    От пристрастья к просторам
    да от рук, что - при деле;
    от мечтаний,
    которым
    тесно в крохотном теле.
    От разлук,
    от болезней,
    от любви слишком строгой;
    от того, что и песня
    обернулась дорогой.




    Виталий Медведев Май
    ***
    Вот по весне земля для всех сырая,
    но грязь - лишь тем,
    кто начинал тропу;
    апрель со снегом краски растирает,
    разводит на берёзовом соку.
    Капель упала,
    словно капля пота,
    и мне секрет открылся невзначай:
    ему, загрунтовавшему полотна,
    не увидать,
    что нарисует май.
    Так вот в чём жизнь!
    Так вот она какая!
    В ней всё для всех,
    но каждому своё.
    Всё просто,
    словно небо с облаками,
    похожими на свежее бельё.
    И пусть не нарисована картина.
    И пусть художник в мире не рождён.
    А жизнь идёт.
    И нет в ней середины
    между последним снегом и дождём.
    1970
    ***
    Измазав жёлтый полушалок
    багровой глиною кювета,
    берёза белая лежала,
    как совесть,
    брошенная кем-то...
    ***
    Тайга. Былого запах свежий.
    На кедраче лоскутья туч.
    Остался позади Медвежий,
    а впереди - Тигровый ключ.
    И краски Дальнего Востока
    ещё отчётливей вблизи:
    полоска грусти,
              взрыв восторга,
    свет от берёз -
              сквозь жалюзи
    деревьев хвойных.
    Свет осенний,
    объединяющий весь вид,
    и то, что каменный Арсеньев
    на должной высоте стоит.

    Памятник В.К.Арсеньеву в г. Арсеньеве

    Памятник В.К.Арсеньеву в г.Арсеньеве

    ***
    Утром
    в центре мирозданья,
    слух внезапно резанув,
    поезд крикнет: до свиданья! -
    чёрных губ не разомкнув.
    И наотмашь,
    как - изустно:
    вот вам бог,
    а вот порог,
    мне однажды станет грустно
    оттого,
    что я - пророк.
    Оттого,
    что места мало.
    Оттого,
    что мир велик,
    да не прыгнешь, как бывало,
    на попутный грузовик.
    Не догонишь тех вагонов,
    пассажиров не вернёшь,
    а, забытое затронув,
    только душу обожжёшь.
    И прохожим в назиданье,
    без подсказочки.
    сама
    белым залом ожиданья
    вдруг покажется зима.

    * * *
    На нынешний день
    (и – не вдруг,
    не так, как подносят на блюде)
    былое отбилось от рук,
    грядущее выбилось в люди.
    Склоняюсь средь серого дня.
    (Средь черного –
    было бы странным.)
    Мой катер ушел без меня,
    мой город покрылся туманом.
    И душу тревожат гудки
    протяжные, словно разлука;
    а руки и впрямь коротки,
    а люди…
    Все это – наука.
    Все это – до белого дня,
    до пытки –

    ну как, мол, живете?..
    Мой катер ушел без меня.
    Былое с грядущим в расчете.
    * * *
    Сажал весной деревья
    и ладил городьбу –

    еще одна деревня
    вошла в мою судьбу;

    еще одна забота
    и сладостная связь
    с тем днем,
    когда охота
    месить ногами грязь.
    А ветер все напевней
    тревожил зеленя.
    Еще в одной деревне
    приметили меня:
    косил траву в июле,
    косился на закат,
    наполнен был, как улей,

    предчувствием утрат.
    И гуси нитью серой
    прошили облака, -
    попробуй не уверуй,
    что сам – издалека,
    что грусти –
    способ древний –
    не утопить в вине…
    Еще в одной деревне
    забудут обо мне.


    Рисунок В.Шутого
    * * *
    И своя душа – потемки,
    а едва забрезжит свет –
    начинаются поломки,
    для каких починок нет.
    Начинается утечка
    первородного тепла…
    Не звезду –
    но просто свечку
    мне судьба моя зажгла.
    И живое трепыханье
    беззащитного огня,
    раньше времени дыханье
    перехватит у меня.
    * * *
                 Александру Плетневу
    Я расположен к благодушию,
    как к чаепитию,
    с утра,
    когда в окне японской тушью
    прописан свет,
    а жизнь щедра
    на обещанья и посулы,
    и ей не верить не моги…
    Но день проходит,
    и на скулы
    навертывает желваки.
    Ведь блажь не обернется благом,
    ведь не начать всего с нуля;
    я рос, как все,
    под красным флагом,
    и ненавидя, и любя.
    И вот – последние попытки
    на рубеже некруглых дат:
    пора подсчитывать убытки –
    не в них ли главный результат,
    который с нас сбивает гонор?..
    Вон солнце закатилось вновь,
    и побледнел закат, как донор,
    отдавший безвозмездно кровь.
    А в этом – блажь
    и смысл, конечно.
    И потому по вечерам,
    приемля и хвалу и срам,
    к раздумьям склонен
    я неспешным.
    В гордыне воспеваются
    твердыни
    (будь то характер
    или просто дом).
    Все правильно.
    Но для меня отныне
    есть смысл и в том,
    чего мы не поймем.
    Есть ценность в том,
    чего мы не оценим…
    Когда-нибудь –
    пока еще не стар –
    как букву проверяют удареньем
    так жизнь свою поставлю
    под удар.
    Пойду на безнадежность,
    на нелепость –
    и буду в том уж убедиться рад,
    что уязвим,
    как уязвима крепость,
    построенная сотни лет назад.


    АЛЕКСАНДР  РОМАНЕНКО
          И когда в начале мая над одной из сопок Седанки вспыхнет розовое пламя цветущих абрикосов - это буду я.
                                                      А. Романенко Из писем


    ***
    Если и есть счастье,
    Так в том,
    Чтоб лежать поздней осенью
    На мокрой земле,
    Смотреть в небо
    Сквозь голые ветки
    И изо всех сил
    Стараться не плакать.

    ***
    Люблю логическую речь,
    И логикою пренебречь
    Я и врагу не пожелаю -
    Вся жизнь - как логика живая...
    Мой организм боготворит
    Режим,
           программу,
                         алгоритм...
    Но вот косноязычный лепет,
    Летящий голову сломя,
    Слова наотмашь в сердце влепит,
    Звездой зазубренной отметит -
    И ничего на белом свете
    Нет, кроме Слова и меня.

    СЕДАНСКИЕ ЯСЕНИ
    Костра весёлый дым,
    Весенние палы,
    А ясеней стволы
    Светлы ещё, белы -
    Литого серебра
    Опорные столбы...
    И веток вектора,
    И почек наконечники -
    Оттаявшая мысль
    Сырой земли о вечном:
    О небе, небе, небе,
    Переходящем в ясень,
    Здесь, в этом ясном дне,
    У космоса на дне.
    1989 -2001 гг.

    ***
    Зима в Приморье. Воздух чист и ясен.
    Возносит ветви ввысь пречистый ясень.
    Великолепна лепка этих веток,
    Стоящих, как в воде, в потоках света.
    К извилинам коры щекой прильну
    И ощущаю сонное дыханье
    Живого существа.
                   Мне неба глубину
    Открыла улетевшая листва.
    Обнажена структура расстоянья
    Причудливым сплетением ветвей -
    Живую арматуру мирозданья
    Я изучаю среди зимних дней.
    Сияющих на родине моей.
    И думаю, что перевоплотиться
    Могу я в душу дерева и птицы
    Не после смерти, а в теченье мига,
    Когда среди деревьев тихо-тихо
    Стою, весь обратившись во внимание,
    И слышу леса сонное дыханье...
    Душа крылами поведёт во мне
    Бесшумно, как сова в ночной охоте,
    И точные слова всему находит,
    И сочетаньем, сочлененьем слов
    Улавливает суть первооснов...

    «Его поэзия изначально и до последних стихов озарена пульсирующей мыслью. Романенко - наследник той ветви русской лирики, что тесно связана с натурфилософией и протянулась от Державина и Баратынского и до Хлебникова, Заболоцкого, Тарковского. А в философском смысле ему очень близки были поэтические по своей сути идеи русского космизма, которые растворены в философии Н.В. Федорова, проповедавшего воскрешение предков, и в космических грезах К.Э Циолковского, и в учении о ноосфере В.И. Вернадского. Особое пристрастие он писал к личности А.Л. Чижевского, ученого, мыслителя, поэта и художника, одного из родоначальников космобиологии. Как и он, Романенко все-таки надеялся, что поэзия – это способ познания жизни, человека, космоса. Ну то есть в самом прямом смысле: стихотворение как поэтический эксперимент, одновременно и способ и инструмент проникновения в тайны мира, необычный, но все-таки язык вполне научного описания» (Александр Лобычев)

    ИВАН ШЕПЕТА
    ПАМЯТИ ПОЭТА  АЛЕКСАНДРА РОМАНЕНКО    

        О судьбе
    Когда уходит в мир иной Поэт,
    с которым был ты в дружбе,
    То тень от каждой запятой
    В его стихах ложится глубже.

    Всё, всё иной имеет вид,
    И горизонт уходит дальше,
    И каждый оборот звучит
    Без прежней кажущейся фальши.

    Что изменилось? Ничего.
    Ни полслезинки, ни полслова,
    И только нет теперь его,
    Неисправимого, живого.

    Седанских  ясеней листва
    Слетает осенью на землю,
    Я слышу прежние слова,
    Но жизнь умом как миг объемлю!.

    Я несказанно удивлён
    Среди рассеянной печали
    Той музыке иных времён
    И высших сфер, что прозвучали.

    И - тишина, конец борьбы,
    И зрители благоговейно немы...
    Нет, не из слов, а из судьбы
    Поэты делают поэмы.

    ВЛАДИМИР ТЫЦКИХ
       Без ложного пафоса, без тени риторики, с глубокой искренностью выражена в стихах автора любовь к России, тревога за её судьбу.
                                    Нина Великая, доктор филологических наук, профессор      

    ***
    То ли жил я в нём, то ль приснился мне
    В два окошка дом на яру крутом.
    То ль свеча горит, то ль звезда в окне,
    То ль встаёт заря за окном.

    Мать моя идёт - что картиночка,
    Мой отец идёт - хоть куда мужик! -
    По просёлочку, по тропиночке,
    Чистым полюшком  напрямик.

    Может, станет здесь город каменный -
    Я когда-нибудь полюблю его...
    Только мать с отцом опечалены,
    Да не знаю я - отчего.

    Почему трава молчаливая,
    А вода в реке день и ночь поёт,
    И о чём грустят клёны с ивами,
    И зачем кричит вороньё?

    А меня пока жизнь не трогала
    Ни чужой бедой, ни моей виной.
    И глядит зенит светлым облаком,
    И плывёт оно надо мной.

    Скоро сам пойду - как же иначе! -
    Под молчанье трав да вороний крик
    По просёлочку, по тропиночке,
    Чистым полюшком - напрямик.


    БАЛЛАДА О ЛОТОСЕ

     
    Здесь я случайно, а всё-таки кстати:
    море в тумане густом,
    но из Дуная на остров Путятин
    старый отходит паром.

    Перед глазами, как в медленном танце:
    чайки, вода и земля;
    может, Бестужев, а может быть, Старцев,
    может быть, юность моя.

    Сердцу тревожно, и сладко, и больно
    с каждой минутой сильней –
    там, за невидимой тенью Аскольда
    профиль подлодки моей…

    Разве беда нас в дорогу манила,
    разве не счастье влекло?
    Что нас с родною землёй разлучило
    и к неродной привело?

    Ржавый последыш могучего флота,
    к пирсу прижался паром.
    Где-то за сопкой загадочный лотос
    ждёт нас, как сон о былом.

    Может быть, здесь мы найдём, что искали,–
    то, что мечтали свершить,
    то, что имели и вдруг потеряли,–
    всё, без чего нам не жить.

    Флаг, что на мачте с размаху полощут
    ветры жестоких веков;
    честь, что несёт на Сенатскую площадь
    стяги гвардейских полков…

    Может, под музыку свежего ветра
    птицы вольней запоют;
    может быть, озеро Елизаветы
    тайну откроет свою…

    Сколько шагать и куда ещё плыть нам,
    что нам готовит теперь
    отчина наших побед и открытий –
    родина наших потерь?

    Чайка ли кружится, ворон ли вьётся –
    да сквозь туман не видать.
    Наше ли к нам потихоньку вернётся
    или с чужим помирать?

    Грезит прозреньем незрячее лето,
    Даль – пароходным гудком.
    Вспомнится солнце землёй обогретой.
    Сбудется семя цветком.





     Илья Карзас (Конюхов) ПРИМОРСКИЕ  ЛОТОСЫ  2009

    АНАТОЛИЙ  БОЧИНИН
        Неприглаженная поэзия Анатолия Бочинина нужна всем нам, как правда, за которую он борется своими стихами.
                         Л.Ефимиков, член Приморского отделения Союза писателей России

    ***
    Журавли-журавушки, родные!
    Я болею вами с давних пор.
    Вот опять летите неземные,
    Вам подвластно всё, что выше гор.
    Тянет в небо каждого поэта,
    Как во взрослый возраст – малыша.
    И что есть во мне от вас, так это –
    Сызмальства крылатая душа.


    В.Бахтин Закатный круг

    В.Бахтин  Закатный круг
    ***
    По душе мне дух бродяжий.
    По душе мне скрип колёс.
    Угощайтесь, люди, я же
    Землянику вам принёс.
    Земляники нынче много.
    Очень вкусная она.
    Угощайтесь, ради бога…
    Лето щедрое – сполна.
    Я из тех широт России,
    Где, куда ты не пойдёшь,
    От стихов степной стихии
    Тихо всхлипывает рожь.
    А рубашка нараспашку,
    Не беда, что мокрый ус:
    Это я в степи, как бражку,
    Дождик пробовал на вкус.

    ***
    Какой был грустный листопад,
    Когда с ветрами в трении
    Уже опавший летний сад
    Дал знать о смене времени.
    Пришлось и мне, как баш на баш,
    В надежде на спасение
    Сменить квартиру на шалаш
    И жить вблизи Арсеньева.
    Я слушал осень, как умел.
    Клубился шорох лиственный.
    А тот, кто сладко пил и ел,
    Был так далёк от истины.

    ***
    Я зла не делал никому
    И никого не свёл в могилу.
    Я склонен жить лишь по уму,
    А мне навязывают силу.
    О всемогущие мужья!
    Я среди вас – мужик ершистый.
    И у меня вместо ружья
    В руках котёночек пушистый.
    Что для котёнка батальон!
    Что для котёнка танки, пушки!
    Когда я сплю, то спит и он,
    И не в ногах, а на подушке:
    Мол, я хочу тебе помочь,
    Мол, так, как ты, я не ишачу…
    И в белых тапочках всю ночь
    Мурлычет мне про жизнь кошачью.

    ИГОРЬ ЦАРЁВ (МОГИЛА)

    Хасан

    Скорлупа водяного ореха, желтоглазый цветок горчака, 
    Оторочка оленьего меха и от старой гранаты чека... 
    Это лето на краешке света, где восход и бедов, и медов, 
    Нанизало свои амулеты на цепочку звериных следов. 

    Там от звуков ночных и касаний темный пот выступает из пор - 
    Это эхо боев на Хасане между сопок живет до сих пор. 
    Это сойка печально и тонко голосит под луной молодой... 
    И упрямо скользит плоскодонка над живою и мертвой водой. 

    Я там был... И как будто бы не был, потому что с годами забыл, 
    Как гонял между лугом и небом табуны диковатых кобыл. 
    А припомню - и легче как будто, что в далеком моем далеке 
    Удегейский мальчишка, как Будда, держит розовый лотос в руке.