Калиберова Т.

Владивосток требует рук... : так считал первый писатель города нашенского Александр Максимов еще в конце позапрошлого века / Т. Калиберова // Владивосток. - 2007. - 6 июля. - С. 22-23. (Из рассказа А. Максимова «Об инородцах») 

Владивосток требует рук….

Тайна этих пожелтевших от времени снимков приоткрылась, когда весной этого года в столи­цу Приморья приехала с выставкой санкт-петорбуржская художница Наталия Максимова. Тогда-то и выяснилось, что эти милые барышни  оказались  не  кем  иным, как дочерьми первого владивостокского писателя Александра Яковлевича Максимова. Счастливые, беззаботные в один из солнечных летних дней 1896 года, сестры еще не знали, что пройдет совсем немного времени и они осиротеют: в августе скоропостижно умрет их отец, а в октябре семья навсегда расстанется с Владивостоком.

- Надо сказать, что в семье Максимовых был еще сын - Ев­гений, - говорит Наталия Александровна Максимова. - Как выяснили работники архива, он ро­дился во Владивостоке 18 сентября 1877 года и, по семейным преданиям, был назван в честь моего деда - Евгения Яковлеви­ча, старшего брата Александра Яковлевича Максимова. Разница между ними составляла два года. Обоим выпала яркая и, к сожалению, не очень длинная жизнь, богатая путешествиями и многими испытаниями. Они редко виделись: младший брат, выбрав путь морского офицера, отправился сначала в кругосвет­ное путешествие, потом не один год служил на Тихом океане; старший, как тогда было принято, пошел по армейской стезе и прославился в англо-бурской войне, получил два тяжелых ранения: его называли храбрейшим из храбрейших. Он получил звание фехт-генерала Бурской республики. О деде издано немало книг не только на русском, но и на английском языке.

Всю переписку, которую братья вели довольно активно, в годы репрессий пришлось уничтожить. Я сама родилась в 38-м, и родители почти ничего не рассказывали о прошлом семьи, это было смертельно опасно. С годами захотелось самой восстановить эту историю. Вот почему мне все время хотелось попасть во Владивосток, город, где наш знаменитый родственник, писатель Максимов провел в общей слож­ности около шести лет. Познакомиться с теми местами, где он жил, служил, о которых столько писал (все приморские города обладают особой привлекательностью, и Владивосток - не исключение). В публичной библиотеке Санкт-Петербурга хранится 10-томное собрание сочинений Максимова. Книги, посвященные кругосветному путешествию, жизни Владивостока, Уссурийского края, читала запоем.

Судьба распорядилась так, что Евгений Яковлевич Максимов продолжил дело младшего брата. Когда в 1904 году началась война с Японией, он, несмотря на свой 55-летний возраст, отправился на восток, считая, что не может спокойно жить, когда его товарищи гибнут. И стал присылать корреспонденции с мест военных действий в «Новое время», с которым когда-то со­трудничал Александр Максимов.

Как рассказывает Наталия Александровна, по семейным преданиям, уходя на фронт, Ев­гений Яковлевич сказал жене, ожидавшей второго ребенка: «Вернусь ли с Георгиевским крестом, погибну ли - сына назовите Георгием». С той войны он не вернулся, пал смертью храбрых в 1905-м, командуя батальоном Орловского полка. Сына назвали Георгием, который в будущем стал известным оператором. Он снял множество фильмов, в том числе популярнейший - «Подруги». Георгий погиб в годы Великой Отечественной. А старший сын Евгения Яковлевича - Александр, отец Наталии Максимовой, доктор технических наук, профес­сор, до 83 лет преподавал в Ленинградском горном институте и дожил почти до 90 лет.

Впечатлений накапливалось столько, что Максимов не мог ими не поделиться. Он вел под­робнейшие дневники, куда заносил все увиденное и услышанное. Вскоре эти записи легли в основу его повествований. С неподдельным энтузиазмом он писал о Владивостоке: о его природе и людях, инородцах, населявших эти места, их нравах и быте. О состоянии морс­кого дела. Он сотрудничал с газетами «Новое время», «Санкт-Петербургские ведомости», популярным журналом «Нива». Именно от Максимова, который часто подписывался псевдонимами Горемыкин, А. М., Россия узнавала, чем живет ее далекая окраина. К слову, он первым рассказал о подвиге моряков «Крейсерка» - сторожевого судна, погибшего осенью 1889 года, в своей повести «Тюлений остров. Драма на море».

Книги Максимова современники ценили за документализм, экзотику, а литераторы, случалось, критиковали за сочинительство в ряде беллетристических произведений.

Спустя пять лет - в июне 1879 года Максимова перевели на Балтику. Он прослужил там почти полтора десятка лет.

Вероятно, честная бескомпромиссная позиция Александра Яковлевича не всегда была по нраву начальству. Больше того, в те времена думающий, пишущий офицер, да еще публицист и беллетрист, не мог прийтись ко двору. Чего стоила одна его брошюра «Наши задачи на Тихом океане», опубликованная в Санкт-Петербурге в 1894 году.

Как вспоминал известный русский капитан Д. А. Лухманов, руководство травило Максимова, чиня ему немало препятствий в продвижении по службе. Он считал, что судьба писателя сло­жилась трагически.

Действительно, во второй свой приезд во Владивосток Макси­мов, насколько известно, наде­ялся, что дальневосточное начальство поймет его лучше столичного, но этого не произош­ло. Многие офицеры тоже сторонились писателя в погонах, считая выскочкой и петербуржским щеголем.

Надо сказать, что Максимов не только живописал красоты природы, но смело критиковал многие несуразности местной жизни, к примеру, недостаточное оборудование порта, отсутствие сухих доков, скверное снабжение города питьевой водой, его плохое озеленение и медленную застройку. «Особенно бедственно положение тех, кто живет в Матросской слободе, - писал он. - Дома невзрачные, в дождливое время на улице непроходимая грязь. Дороги в городе находятся в первобытном состоянии...». И тут же восклицал в одном из своих произведений: «Край этот от природы так богато наделен, что недостает только рук...».

Всего около года прослужил во Владивостоке на этот раз капитан 2-го ранга Максимов. Неожиданная напасть, злокачественная анемия, буквально за месяц убила его. Он работал даже будучи тяжелобольным, брал документы на дом. Умер Александр Яковлевич в ночь с 22 на 23 августа 1896-го, непозволительно молодым, он не дожил двух недель до 46 лет. Существует мнение, что в том же году во Владивосток прибыл служить сын Максимовых - Евгений, который по примеру отца выбрал морскую службу.

Хоронили Максимова со всеми причитающимися его рангу почестями. Была назначена команда в составе двух рот от всех, находящихся на рейде судов, приписанных к Сибирскому флотскому экипажу: канонерской лодки «Сивуч», транспорта «Тунгус», портового судна «Силач», пристрелочной станции, минного отряда и пла­вучих средств. «При фронте находиться хору портовых му­зыкантов, - значилось в приказе командира порта. - Параду собраться у экипажной церкви 24 августа в 2 часа дня...».

Церковь находилась в одной из казарм экипажа. Скорее всего, неподалеку, в Офицерской сло­бодке (она начиналась от Жариковского сквера и тянулась в сто­рону Экипажной), находился и скромный деревянный домик, в котором в последний приезд жила семья Максимова и где Александр Яковлевич, случалось, ночи напролет готовил к изданию свое полное собрание сочинений (этот дом, увы, не сохранился). Судя по всему, на его фоне и сфотографировались сестры. Как сложилась их дальнейшая судьба - еще предстоит узнать. Как и то, кому принадлежал старинный японский альбом, где оказались их снимки.

«Наша окраина не должна забыть помянуть его добром, - значилось в некрологе, посвященном А. Я. Максимову, в газете «Владивосток», - особенно за публицистические статьи в «Санкт-Петербургских ведомостях», в которых он ратовал против странного, если не ска­зать больше, проекта оставления Владивостока и перенесения военного морского порта в залив Святой Ольги. Время по­казало всю правоту взглядов покойного по упомянутому поводу».

Не прошло и двух месяцев, и жена писателя Мария Максимова отправилась с детьми в Санкт-Петербург. Портовая контора Владивостока снабдила семью ординарными прогонными по чину покойного и единовременным пособием в размере полугодового жалованья Александра Яковлевича. В родном городе мужа она смогла издать 10-томное собрание сочинений первого приморского писателя.

«Только на востоке мы обладаем открытой дверью в океан» - сегодня это высказывание Александра Максимова звучит как никогда злободневно. Хорошо было бы переиздать хотя бы часть его произведений, с комментарием. Это стало бы не только данью памяти первому писателю Владивостока, потрясающе интересным чтением для нынешних приморцев, но еще помогло бы лучше понять, как нам дальше жить на самых восточных рубежах страны.